Знаковым событием фестиваля «Время читать» для всех, кто интересуется историей, стала встреча с известным российским автором, кандидатом исторических наук Леонидом Юзефовичем. Публикуем самые интересные, на наш взгляд, фрагменты встречи с читателями.
Записала Светлана Семенцова
История, рассказанная писателями
«Академическая история не интересуется человеческими эмоциями. Но в документах мы находим достаточно материала, чтобы об эмоциях можно было судить. Есть такой замечательный историк Сергей Львович Кузьмин, он написал лучшую биографию барона Романа Федоровича Унгерна. В бригаде был мятеж, бойцы задумали убить ближайшего помощника Унгерна, генерала Резухина. Бойцы весь день продвигалась, страшно устали. В конце дня Резухин снял один сапог и уснул в другом сапоге. Ночью пришли убийцы, выстрелили, Резухин побежал в этом сапоге – его догнали и добили. Утром вырыли неглубокую могилу, чтобы закидать тело землей, положили туда убитого в одном сапоге. Вдруг кто-то побежал за вторым, но так и не надели на убитого – просто бросили… Говорю Сергею Львовичу, который нашел этот документ: “Какая потрясающая история с этим сапогом”. Он удивился. Академическому историку это неважно, у него другие задачи. Некоторые вещи нельзя придумать. Знаете, есть такая фраза: “Вымысел должен быть правдоподобным, для правды это не обязательно”», – рассказывает Юзефович.
Зачем нужны детали
«Считается, что внимание к деталям – черта писателя эпического склада. Я не лирик, я писатель эпического склада. Без деталей ничего не выйдет. Мы описываем конкретного человека в определенных обстоятельствах. Он “распят” в этих деталях, как пойманная муха в паутине. Я преподаю в Литературном институте, недавно на занятиях мы обсуждали рассказ, и один студент говорит однокурснице – автору рассказа: “Вот у тебя тут написано, что осенним вечером вы пили облепиховый сидр. А почему осенним? Почему облепиховый?” Я ему объясняю, что без этих деталей будет человек, который сидит и пьет некую жидкость неизвестно когда и где. Это убивает литературу. Конечно, детализация требует времени, труда, работы, наблюдательности и… саму настоящую деталь. Ее не придумаешь, она должна быть где-то подсмотрена», – говорит писатель.
Он не вел дневников. Так, роман «Журавли и карлики» писал в нулевых (через 10 лет после произошедшего – прим ред.). Казалось, что сохранила память, то и заслуживает интереса. А записанное сегодня интересно, а завтра – уже нет.
«В истории не надо судить людей исходя из их идеологии. Идеология – это последнее, что определяет нравственное достоинство человека. К сожалению, меня не услышали. Мы до сих пор связываем идеологию с нравственностью. Это глубоко порочная связь».
«У меня нет иллюзий по поводу собственной уникальности»
«Вообще, придумать концепцию легко, а изучить материал – очень трудно. Факты – материал для строительства образов, образ опирается на факт. Мне кажется, резкой границы между художником и историком нет. Художник дает себе больше внутренней свободы, ведь он не связан ни с какими инстанциями, корпорациями. А историк не может себе позволить полной свободы. У меня нет иллюзий по поводу собственной уникальности. Понимаю, что я – часть определенного, скажем так, интеллектуального слоя российских людей. Я пишу для себя как для части этого слоя. Мне совершенно не интересно иметь сто тысяч читателей. Я знаю, что не могу написать для ста тысяч. У меня иначе устроены мозги. Я не страдаю, что мои книги продаются не бешеными тиражами», – рассуждает Юзефович.
«Хочу, чтобы со мной говорили простым языком о человеке»
«В последние годы я перечитываю русскую классику и заметил за собой одну удивительную вещь. Если в юности моими любимыми классиками были Николай Гоголь, Федор Достоевский, Николай Лесков, то теперь со мной Лев Толстой, Иван Тургенев и Антон Чехов. Мне не нужны истерики, гоголевская фантасмагория, я хочу, чтобы со мной говорили простым языком о человеке. Никто лучше Толстого, Чехова и Тургенева этого не делает», – поделился Леонид Абрамович.
Наш гость вновь увлекся Тургеневым после знакомства с «Жизнью Тургенева» Бориса Зайцева. Советует читать позднего Тургенева – просто пронзают сердце рассказы «Странная история», «Степной король Лир».
О Самаре
Леонид Юзефович рассказал, что наш город посещает второй раз: «В 1958 году, когда мне было 10 лет, бабушка взяла меня на теплоход, тогда было такое волшебное времяпрепровождение, я родом из Перми, мы плыли от Перми до Ростова и обратно, были большие стоянки в крупных городах, в том числе и у вас». Самару историк назвал самодостаточной. Она не похожа ни на Екатеринбург, ни на Пермь. И, конечно, Самаре повезло: сохранились старинные здания. Провинциальный модерн – чудесная вещь! Леонид Абрамович думал, что интернет уравнял всех: «Приезжаешь в маленький ли городок или в Санкт Петербург, и тебе задают примерно одинаковые вопросы. Но сегодня я понял, что нет – уровень разговора в Самаре приятно удивил».